До недавнего времени об этом человеке можно было узнать только из краткого примечания к "Энеиде" Котляревского. В любом ее издании можно прочитать: "Це прізвисько пішло від злочинця і ката Павла Мацапури, що, як свідчить указ Ніжинської полкової канцелярії 1740 р., відзначався страшними злочинами, серед яких — "ядение человеческого мяса и прочие богопротивные злодеяния". И это все. Кого ел Мацапура, какие конкретно злодеяния совершил, узнать ни в школе от преподавателей украинской литературы, ни в университетах было невозможно.
Между тем, Павло Шульженко по прозвищу Мацапура оставил далеко позади себя и британского Джека Потрошителя, и американскую парочку Бони и Клайда. Опередил как по времени, так и по размаху убийств. Особенно, если учесть, какими примитивными орудиями ему пришлось действовать.
Тут уж приоритет на нашей стороне! Просто удивительно, что украинцы его не помнят. Ведь это гений злодейства в чистом, так сказать, виде. Ничего человеческого — только демоническое. И выдуманный Парфюмер Зюскинда, и реальный Чикатило отдыхают.
Период правления императрицы Анны Иоанновны (1730—1740 гг.) был для Левобережной Украины, вне всякого сомнения, «лихими временами». Старинная казацкая демократия пережила, в связи с присоединением этого края к Российской империи, острый кризис и приближалась к упадку. Общероссийские органы власти к тому времени полностью сформированы не были. Всё вместе это порождало опасный вакуум власти, в частности, исполнительной и судебной.
Лихие времена всегда порождали в больших количествах «лихих людей». В лесах и на дорогах обывателей поджидали многочисленные шайки разбойников, не намного спокойнее было и на улицах городов. Государство не могло, да и не особо желало, защищать своих подданных, о пресловутой «уверенности в завтрашнем дне» оставалось только мечтать.
Но даже в этих условиях леденящие кровь злодеяния раз разбойничьей шайки Павла Мацапуры, действовавшей в треугольнике, очерченном городами Глухов—Нежин—Переяслав, вызывали ужас и отвращение в современников. Можем утверждать, что Павел Мацапура (по некоторым источникам, настоящая фамилия его — Шульженко, а родом он из Золотоноши; иные источники этого не подтверждают, впрочем, в ХVIII веке фамилии в Украине у представителей низших сословий зачастую носили весьма условный характер) по времени опередил легендарного лондонского Джека Потрошителя, а по масштабам своих преступлений намного его превзошёл.
Вместе со своими подельщиками Мацапура опровергли один из тезисов современной криминалистики — о невозможности существования банды маньяков. Это мол, «товар» штучный, собираться в компанию им никак невозможно.
В отличии от упомянутого выше Джека, чьи преступления так и остались загадкой для британской полиции, наши доморощенные маньяки всё же получили по заслугам. Но давайте обо всём по порядку. И наберёмся терпения, ибо для изучения богомерзких деяний разбойников нам понадобятся не самые слабые нервы.
Основным источником нам послужат публикации в нескольких номерах журнала «Киевская старина» за 1894 год. Из них следует, что весной 1740 года в Пирятинское сотенное управление дошли слухи о «непотребных людишках, шляющихся по степям и хуторам». Вскоре стражники задержали четырёх бродяг и, заподозрив их в том, что это те самые неуловимые разбойники, на совести которых множество громких и ужасных (так и просится современное словечко «резонансных») преступлений, отправили их в Лубны, в полковую канцелярию. В канцелярии, на допросах «с пристрастием», один из задержанных, назвавшийся Павлом Мацапурой и считавшийся остальными бродягами своим главарём, рассказал собственную биографию.
Родился он в селе Колесники, принадлежащем к Прилуцкому полку. По молодости батрачил у местного жителя, а воровскую карьеру начал с кражи волов у своего нанимателя. Правда, по неопытности быстро был пойман, не успев реализовать украденное. Поэтому отделался легко — был бит розгами.
Поверив в безнаказанность, Мацапура сколотил небольшую шайку из представителей социального дна и на протяжении трёх лет промышлял конокрадством и кражами из погребов и амбаров. Коней продавали на ярмарках, а краденное по мелочи сбывали знакомой шинкарке, в основном, за выпивку. Попавшись во второй раз, Мацапура просидел целый год. Якобы он украл лошадей у кого-то из полковых начальников и даже был условно приговорён к смертной казни. Бывало, вероятно, в те времена такое любопытное наказание. Кони всё-таки нашлись, и вор во второй раз получил свободу. Здесь-то и начинается перерождения мелкого негодяя в душегуба.
В Прилуках он повстречался с неким Иваном Тараном. Об этом персонаже известно совсем немногое. Считается, что Таран долгое время жил в Запорожской Сечи, пытался постигать знания казаков-характерников, после чего начал считать себя колдуном и чернокнижником. Вероятно, в разбойничьей среде он стал неким «духовным» центром, идеологом ужаса.
Шайка Мацапуры напала на большой дороге на троих купцов-горилчаников, т. е. торгующих горилкой. Предлагаю настаивать именно на этом термине, т. к. водки в современном понимании тогда ещё не существовало и называть этих людей водочниками кажется совершенно неуместным. Трупы убитых купцов выбросили в болото, а горилку продали оптом. После «первой крови» Мацапура делает весьма неожиданный «финт ушами». В январе 1739 года он стаёт палачом в Прилуках. Неужели ради приобретения бесценного опыта?
Впрочем, получил ли он его, неизвестно. Ибо пробыв в данной малопочётной должности лишь несколько месяцев, он скрылся в неизвестном направлении. «Всплыл» он неподалёку от города, на хуторе Пошиванка, где сформировалась банда из 8 головорезов с Мацапурой и Тараном во главе.
Главными жертвами разбойники избрали всё тех же горилчаников: вот у кого всегда есть возможность поживиться если не звонкой монетой, то высоколиквидным товаром. При этом мало кому из купцов удавалось остаться в живых, хотя в такой бизнес шли люди не робкого десятка, готовые ко всевозможным неожиданностям. На следствии Мацапура признался в десяти убийствах торговцев хмельным зельем.
Сколько их было на самом деле, установить теперь, конечно, невозможно. Требуя денег, разбойники активно применяли обжигание своих жертв горящей свечой. На их несчастье, паяльники и утюги в те времена ещё не изобрели. Убивали и случайных прохожих, чтобы те их не выдали, как, например двоих пастухов из села Мокиеве. Постепенно банда разрослась до шестнадцати участников, а главным штабом их стал курган Телепень.
Мацапура и его подельщики никогда не выделились бы из череды многочисленных тогдашних воров, разбойников и убийц, если бы не совершённое ими на протяжении нескольких весенних месяцев 1740 года. Эпицентром событий стали окрестности села Згуровка, ныне районного центра Киевской области.
Записано со слов допрашиваемого, обнаружено известным историком казачества Мыколой Горбанем и опубликовано им в 1927 году. «В полдень им встретилась какая-то женщина. С нею они сотворили богомерзкий блудный грех, а после того убили. Сняли с неё одежду и зарыли в пашне». Подобные записи с почти дословной точностью встречаются в документе ещё трижды, меняется лишь время суток. «Поехали в степь, встретили там беременную женщину и привели к своим возам. Начали издеваться над ней, а Таран сказал, что может узнать, будет ли им счастье, если ребёнка в животе увидит. Распорол ей живот, вытащил младенца, который был женского пола и сказал, что все они погибнут. После чего завернул тело младенца в мешковину и забрал с собой. Сказал, что будет колдовать, чтобы кого-нибудь из ватаги не поймали.
Дальше поехали на Носовский шлях. Здесь тоже поймали женщину, изнасиловали и Мацапура убил её. Ревицкий отрезал убитой голени и взял их с собой. Тело зарыли, а сами поехали на Телепень. Гуляли долго. Здесь же началось колдовство. Иван Таран разрезал ребёнка и извлек его сердце. Бросили его в огонь, сердце оттуда выкатилось, и Таран сказал, что всех поймают. Он предложил подбрасывать сердце вверх, и кто его схватит, тот спасётся. Бросали много раз, поймать удавалось Тарану, Макаренко, Ревицкому, Рудому и Гриценко. Остальные, в том числе Мацапура, сердца не поймали. Таран сказал: «Мы ещё поживём на этом свете, а вам осталось недолго». После этого тело ребёнка порубили на куски, испекли в свиной шкуре и съели. В поедании участвовали только девять разбойников, остальные семеро отказались».
Таким образом, последний морально-этический барьер был преодолён. «На следующий день привели к возам ещё одну женщину. Мацапура выпустил её кровь и отрезал грудь. Тем временем с высоты Телепня сторожевые увидели группу богомольцев из семи человек. За ними организовали погоню. Шестерым удалось убежать, а одна девочка пыталась скрыться в высокой траве, где её и обнаружили. Изнасиловали по очереди, после чего отрезали ноги, а остатки закопали в курган. Груди и ноги убитых в последние дни женщин, сварив и поджарив, съели».
Последним злодеянием шайки на этом этапе её деятельности стало ограбление и убийство трёх купцов вблизи села Рудки. За этим последовал упомянутый в начале текста арест.
Полковой суд, рассмотрев дело, признал Павла Мацапуру, Михаила Мищенко, Якима Пивненко и Андрия Пащенко виновными в убийствах и мародёрстве, приговорив их к смертной казни путём «вытягивания раскалёнными щипцами рёбер, волочения конём по земле и заплетания в колесо». Как видим, в «старое доброе время» не только уголовный элемент, а и органы правосудия нередко проявляли удивительную изобретательность. Изначально казнь предполагалось осуществить на кургане Телепень, но после решили перенести её в более людное место — на ярмарку в Прилуках. Кстати, подсудимым приговор не огласили, чтобы они «не учинили чего-нибудь над собой».
Однако в дело вмешались непредвиденные обстоятельства. 30 ноября 1740 года Мацапура, которого охраняли с особым тщанием, бежал из-под стражи. Когда караульный затушил свет и лёг спать, узник открыл незапертую дверь и был таков. Подручными средствами разбил кандалы на руках и ногах, забрёл в соседнее село и спрятался на сеновале.
Легкость, с которой был осуществлён побег, позволяет заподозрить, что это могло оказаться следственной провокацией с целью обнаружить скрывшихся подельников. Или это слишком хитроумно для тогдашних стражей правопорядка? Так или иначе, ни на чей след беглец не вывел. Никто из остальных участников банды не предстал перед судом, их дальнейшая судьба неизвестна. В том числе Ивана Тарана, чья роль в превращении заурядных разбойников в осатанелых маньяков едва ли меньшая, чем самого главаря.
Павла Мацапуру казнили 22 декабря 1740 года в Глухове, тогдашней столице Левобережной Украины. Изменилась и процедура казни. Генеральный подскарбий Яков Маркович записал в дневнике: «Воры и разбойники казнены. Мацапуре, который людей убивал и мясо человеческое ел, отрубивши пальцы на руках и ногах, нос и уши, живого на кол посадили». Такую же смерть в самый короткий день года принял и Михаил Мищенко. Остальных разбойников казнили несколькими днями позднее. Пивненко был четвертован на Киевском тракте, а Пащенко — сожжён живьем на Путивльском. Последнее сообщение, надо сказать, вызывает значительные сомнения. Уж больно это далеко от восточноевропейских традиций той эпохи.
Память о маньяке-убийце частично сохранилась в украинском фольклоре. Поныне слово «мацапура» несёт в себе презрительно-отрицательный смысл, хотя мало кто из современных пользователей слова ведает о его первоначальном значении. О разбойнике упоминает в «Энеиде» отец-основатель новой украинской литературы Иван Петрович Котляревский: «Якусь особу Мацапуру там жарили на шашлику». Писали о кровожадной личности также Егор Тимковский и Юрий Андрухович. Хотя последний сделал слишком большой крен в сторону поэтической правды в ущерб исторической (перенёс место казни в Нежин, казнь через повешение и т. д.).
Многие из нас склонны возлагать ответственность за дикие и немотивированные проявления жестокости в обществе на СМИ, их разрушительное влияние. Что же повлияло на Мацапуру и его подельщиков, наверняка почти поголовно неграмотных, если первые телевизоры появились только два столетия спустя?
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
39 лет назад, 19 мая 1977 года, в Сан-Франциско состоялось самое удивительно погребение. На городском кладбище было похоронено синее Ferrari 1964 года выпуска с её владелицей внутри. Внутри сидела одетая в красивое бельё техасская светская львица Сандра Вест, точнее внутри сидел её труп.
Уйдя из жизни 10 марта 1977 года, Сандра Вест нашла покой только 19 мая 1977 года. Вест вела эпатажный образ жизни. А как ещё могла вести себя вдова техасского нефтяного магната Айка Веста? Вся её жизнь была бесконечно вечеринкой и больше чем деньги своего покойного мужа и наркотики, на которых она плотно сидела, она любила свой Ferrari за 20 000 долларов и именно поэтому последней волей Сандры было её погребение внутри её любимой машины.
На подготовку ушло более месяца, но в итоге на масонском кладбище Аламо в Сан-Франциско, глубоко под землёй, под толстым слоем цемента, дабы помешать вандалам, упокоилась эта эпатажная женщина.
И хотя на похороны пришло множество друзей и родных, все были далеко не в траурном настроении. Вместо этого, около 300 зрителей и репортеров стали свидетелями того как передвижной кран аккуратно погрузил короб с автомобилем в огромную могилу.
Светская львица, которая умерла от передозировки наркотиков 10 марта, ещё в 1972 году объявила о своей последней воле, согласно которой она должна быть погребена "рядом с своим мужем в кружевной ночной рубашке от Porter Loring (Mortuary) и в своём Ferrari".
На момент своей смерти, она жила среди богатых и знаменитых на Беверли-Хиллз имея на счетах более 5 миллионов долларов (огромные деньги на то время), которые она унаследована от своего мужа после того, как он умер в 1968 году.
До вынесения постановления суда о захоронении в Ferrari, ее тело было временно погребено в мавзолее в Мемориальном парке Сан-Антонио Сансет.
Ferrari прибыло на поезде 18 мая, и в окружении двух вооруженных охранников медики изъяли труп Вест из мавзолея и поместили в автомобиль. На следующий день она обрела покой, после чего наследство Вест начали делить, но это уже совсем другая история.
Комментариев нет:
Отправить комментарий