У постмодернистской архитектуры 1970–1980-х годов неоднозначная
репутация. Критики ее обожают, обыватели считают уродливой. Особенно
много споров вызывают гигантские жилые комплексы. Юлия Пешкова выбрала
семь знаковых проектов того времени и предлагает вам самим решить, есть
ли у них право на жизнь.
1. Torres Blancas, Мадрид | Франсиско Хавьер Саенс де Ойса, 1969
Из
двух запланированных «Белых башен» была построена только одна.
81-метровая цилиндрическая башня с наростами округлых балконов
радикально отличается от строго функциональных небоскребов того времени.
У нее почти космический вид, хотя сам автор отрицал влияние футуризма и
говорил, что хотел соединить принципы Ле Корбюзье с идеями органической
архитектуры Фрэнка Ллойда Райта.
Изначально
в башне была предусмотрена коллективная инфраструктура — бассейн на
крыше, детский сад и часовня на первом этаже, ресторан с круглыми залами
на последнем. Жильцы могли делать заказы через «электронного официанта»
и получать еду по специальному лифту. Коллективная история не пошла, и
постепенно общественные зоны были заменены квартирами, остался только
бассейн. К счастью, башня находится в хорошей сохранности: так как жилье
продавали на свободном рынке, строили ее качественно, выбирая хорошие
материалы — мрамор для отделки холлов, тик для оконных рам. Семья де
Ойса до сих пор живет в одной из квартир.
2. Les Orgues de Flandre, Париж | Мартин ван Трек , 1970–1980
«Органы Фландрии» занимают целый квартал в
19-м округе, одной стороной выходя на проспект Фландрии. Он состоит из
четырех жилых башен на 1950 квартир (в самой высокой 39 этажей и 123 м) и
еще нескольких корпусов пониже с магазинами, детским садом, домом
престарелых и прочей инфраструктурой. Здания имеют узкое основание и
расширяются кверху.
Мартин
ван Трек, парижский архитектор-постмодернист немецкого происхождения,
взял за образец органные трубы — отсюда и название комплекса, и имена
башен – «Прелюдия», «Фуга», «Кантата» и «4». На этом проекте архитектор
впервые использовал эндоскоп, за что потом получил звание изобретателя
архитектурной эндоскопии. Идею ему подарил отец-врач. Чтобы представить,
как будет чувствовать себя человек внутри здания, ван Трек запускал
внутрь макета медицинский прибор и делал фотографии и фильмы. Увы,
реализован проект, как и все социальное жилье, был не очень качественно,
и к 1990-м годам превратился в рассадник преступности и наркоторговли.
3. Les Tours Aillaud, Нантерр | Эмиль Айо, 1973–1981
Эмиль
Айо, один из главных французских проектировщиков больших социальных
комплексов, выступал за гуманизацию жилья. «Башни Айо» – самый известный
его проект, состоящий из восемнадцати башен на 1607 квартир. Архитектор
решительно рвет с традицией модернизма, пытаясь декоративно
разнообразить здания.
Необычная
форма, похожая в разрезе на цветок, разные окна – круглые, квадратные и
каплеобразные, отделка фасадов мозаикой с изображением облаков (за это
башни еще называют «Облаками») – да, башни Айо не похожи на унылые
бетонные коробки. Однако это не спасло их от ненависти жильцов. Комплекс
упрекают в отсутствии инфраструктуры, плохой инсоляции (окна очень
маленькие), постоянных поломках и очень дорогом обслуживании –
неудивительно, что власти регулярно грозятся его снести.
4. Walden 7, Барселона | Рикардо Бофилл, Мануэль Нуньес Яновский, 1975
В
принципе, одного только наследия Бофилла хватило бы, чтобы заполнить
эту подборку. Проект Walden 7 стал его манифестом, в котором архитектор
выразил свои представления о жилом комплексе: необычная архитектура (в
противовес безликому модернизму), несколько зданий вместо одного
большого, внутренние дворы и общественные зоны. Название позаимствовано у
утопического романа Берриса Скиннера «Уолден 2».
Комплекс на 446 квартир состоит из
нескольких 16-этажных блоков, сгруппированных вокруг дворов. Квартиры
спроектированы по принципу модулей, которые можно легко объединять или
наоборот. Бофилл хотел, чтобы снаружи дом напоминал крепость (маленькие
окна и правда напоминают бойницы), а внутри был открытым и провоцировал
жильцов на общение.
Задача
решена лишь отчасти. Террасы и бассейны на крыше пользуются
популярностью у жильцов, но дворы оказались очень темными, а сложная
система переходов и открытых галерей не столько связывает людей, сколько
запутывает. Плюс качество постройки оставляет желать лучшего. Walden 7 –
не элитное, но и не социальное жилье, это полноценная модель общества:
бедные живут на нижних этажах и мечтают перебраться на верхние. А сам
автор взирает на это из своей «Фабрики», расположенной по соседству.
5. Théâtre d'Hadès, Гран-Орню | Мануэль Нуньес Яновский, Анри Гуше, 1978–1981
Бельгийский
городок Гран-Орню известен тем, что там в начале XIX века был построен
идеальный шахтерский поселок, красивый и комфортный. К 1970-м годам
угольная добыча прекратилась, и жители остались без работы. Вместо того
чтобы дать городу спокойно захиреть, было решено построить новый
комплекс социального жилья. К работе были приглашены Мануэль Нуньес
Яновский, испанец советского происхождения и бывший партнер Рикардо
Бофилла, и местный архитектор Анри Гуше.
«Театр
Аида», круглое трехэтажное здание с аркадами, ареной и ярусами
зрительских мест, явственно вдохновлено античным театром. Отсылки к
античности типичны для постмодернизма и особенно Яновского, к тому же
так новый комплекс перекликается со старым, тоже построенным в
неоклассическом стиле. Авторы надеялись, что площадь станет центром
жизни комплекса и будет использоваться на итальянский манер, для
совместных праздников и встреч. Увы, здание так никогда не было на 100%
закончено, в нем постоянно что-то не работает или протекает, площадь
используется как парковка, а жильцы ненавидят свой дом и мечтают
съехать. Зато мир получил один из самых странных шедевров
постмодернизма. А вот шахтерскому поселку XIX века повезло. Он сейчас
превращен в музей, причем именно благодаря Гуше, который выкупил его на
свои деньги и спас от слома.
6. Le Viaduc, Les Arcades du Lac, Les Temples du Lac, Сен-Кентен-ан-Ивелин | Рикардо Бофилл, 1982–1986
Бофилл
построил два жилых комплекса в пригороде Парижа. К тому времени его
стиль эволюционировал от испанской традиции к неоклассицизму.
Монументальные «Пространства Абраксас» в Нуази-ле-Гран вы можете помнить
по последним «Голодным играм». Второй проект — это уже не квартал, но
целый город, хоть и не слишком густонаселенный (всего около 700
квартир).
Он
построен вокруг искусственного озера и делится на три части. Комплекс
«Аркады» повторяет план античного поселения: невысокие дома, украшенные
декоративными арками и портиками, организованы вокруг круглой площади.
«Виадук» состоит из шести корпусов, соединенных галереями на уровне
последнего этажа, что действительно придает ему сходство с виадуком.
«Храмы озера» похожи на приземистый дворец с двумя полукруглыми
крыльями. Классическая архитектура и песочный цвет бетона, имитирующий
камень, отсылает к соседнему Версалю. Бофилловский городок быстро
прозвали «Версалем для бедных». Он тоже привлекает туристов, фанатов
постмодернизма, а вот жителей на улицах почти не увидишь. Без магазинов и
кафе, без деревьев, город напоминает заброшенную декорацию к
историческому фильму.
7. Les arènes de Picasso, Нуази-ле-Гран | Мануэль Нуньес Яновский, 1985
К
концу 1970-х стало понятно, что ничего хорошего из идеи гигантских
социальных комплексов не вышло, и заказы на них перестали поступать.
«Арены Пикассо» – попытка усовершенствовать идею, уменьшив размер.
Комплекс насчитывает «всего» 540 квартир. Мануэль Яновский считал, что
оригинальность архитектуры позитивно влияет на атмосферу квартала, и не
сдерживал свою фантазию.
В
этом проекте архитектора вдохновляли его кумиры Пикассо и Гауди. Он
окружил площадь зданиями с аркадами в неоклассическом стиле, с двух
сторон увенчав их круглыми объемами диаметром 50 м. Все это вместе
должно было символизировать арену с перевернутой колесницей. Местные
жители концепцию не поняли и прозвали здания «камамберами». Их судьба не
так печальна, как у других комплексов соцжилья — недавно их
отреставрировали и сносить не планируют. Хотя вечером тут все-таки лучше
не гулять.
